На днях отмечался День Черного моря — поводом для этой даты стало подписание несколькими странами Стратегического плана по его спасению. Произошло это в 1996 году.  Нынешний свой праздник Черное море встретило штормом. По крайней мере, в Севастополе, - на Южном берегу Крыма оно вело себя намного спокойнее.

О причинах такой избирательности и о других интересных фактах из жизни моря мы говорили с ведущим научным сотрудником МГИ РАН Юрием Горячкиным и  младшим научным сотрудником того же института Владимиром Удовиком.

Откуда дует

По словам ученых, усиление штормовой активности в наших краях отмечается раз примерно в 50-60 лет. Последний пик пришелся на середину 50-х. Довольно активным море оставалось и позже, в 60-70-х годах прошлого века. Затем наступил достаточно резкий спад, и в 90-е море особенных неприятностей людям не доставляло.

И вот теперь есть основания утверждать, что ситуация середины 50-х возвращается.

Причины повышения штормовой активности ученые объясняют по-разному: одна из теорий связывает его с изменением "маршрутов" циклонов, которые образуются в Атлантике,  Средиземном и Черном морях. Траектории их разнятся, но существует коридор, по которому они движутся. Так вот этот коридор тоже смещается, хотя и не так быстро.

Именно это обстоятельство, утверждает Юрий Горячкин, испортило нынешнее лето жителям европейской части России.

Летом здесь обычно царствует антициклон, заставляя циклоны смещаться к северу, в Скандинавию. Но этим летом антициклон не занял свое привычное место, поэтому лета в Центральной России практически не было. Однако для нас важны не столько причины, сколько последствия штормов. Например, их влияние на оползневые процессы, о котором ученые не так давно говорили на круглом столе в Заксобрании.

Что интересно, последствия эти зависят не только от силы ветра: 12 метров в секунду в течение двух-трех дней, по словам ученых, гораздо опаснее, чем 20 метров в секунду на протяжении нескольких часов. Именно продолжительный ветер генерирует значительное волнение, характеристики которого зависят от направления, силы и разгона ветра.

"Разгон - это путь, который ветер проходит над водной поверхностью: ветер с берега высокую волну не генерирует. Вот сейчас, например, у нас шторм, а на ЮБК его нет — там северо-западному ветру просто не хватает разгона. Самый большой разгон в наших условиях — у юго-западного и западного ветра от берегов Румынии и Болгарии. Северный ветер для нас не опасен: от Сак до Севастополя слишком короткое расстояние. А вот ветер с Босфора мог бы наделать бед больше, если бы не было мыса Херсонес, который прикрывает город", - объясняет Юрий Горячкин. 

Техника безопасности

Катастрофические по своей силе шторма в наших краях, утверждают ученые, случаются раз в 10-15 лет. Последний пришелся на 2007 год - он разбил набережную в Севастополе, затопил в Керченском проливе несколько судов, привел к разлитию нефти. Ему предшествовал шторм 1992 года, разбивший многие сооружения на ЮБК, в том числе до сих пор не восстановленный полностью Ялтинский порт.

Если углубляться еще дальше, нужно вспомнить 1982-й, конец 60-х и так далее. Последствиями таких штормов могут быть не только разрушения инфраструктуры: в 1925-м, например, была размыта так называемая Тузлинская промоина, в результате чего образовался остров Тузла в Керченском проливе. А самый известный севастопольский шторм случился 14 ноября 1854 года, во время Крымской войны, и стал роковым для союзнического флота: тогда затонуло более 50 кораблей и погибло 1500 человек.

Все это заставляет постоянно помнить о присутствии моря и принимать все решения взвешенно.

Но люди, увы, часто поступают иначе. После шторма 2007 года, например, было предпринято несколько попыток восстановить разрушенную плитку. Ну а апофеозом стало пресловутое зеленое покрытие на пляже Хрустальный, которое унес в море первый же шторм.

"Как только это покрытие уложили, мы с Владимиром Федоровичем (Удовиком — прим. ред.) пошли его фотографировать на память. Хотели даже пари заключить — сколько оно продержится", - вспоминает Горячкин.

Ученые рады бы не смеяться, тем более что смех этот горький, а помогать властям и проектировщикам принимать правильные решения. Но их, к сожалению, не спрашивают.  Хотя делать это надо бы даже не на стадии проектирования, а еще раньше, на этапе подготовки техзадания. Ведь зеленое покрытие, несмотря на свою анекдотичность, - это выброшенные на ветер деньги. А порой можно говорить еще и о возможной трагедии.

Ученые подчеркивают: одно из правил, которые необходимо строго соблюдать в Севастополе, - не давать разрешения на строительство в прибрежной зоне.

Но на Северной, например, люди умудряются строить дома прямо на краю обрывов. Не одобряют мои собеседники и выбор места для строящегося на Северной стадиона: он тоже расположен не так далеко от склона, чтобы можно было поручиться за его сохранность через 50-100 лет.

За последние сто лет, напоминает Юрий Николаевич, берег в этих местах отступил примерно на сто метров, а это очень много!

Еще один пример нарушения простейших правил безопасности, по мнению ученых, можно увидеть в бухте "Омега".

"Там был великолепный пляж —  фактически единственная в городе песчаная коса. В 50-е годы ее разобрали на песок для строительных целей, но остатки сохранялись до недавних пор, пока здесь не начали строить апартаменты. Причем по документам они проходят как рыболовные боксы. Одну часть уже полностью построили, а со второй что-то застопорилось. Это строение стоит фактически на урезе воды, а несколько впереди — просто накидали камней, и все. Людей лишили одного  пляжей, которых у нас и так очень мало. И можно с уверенностью прогнозировать, что при шторме камни будут влетать прямо в окна. Как это происходит, можно увидеть в районе Николаевки, где существует кооператив "Якорь". Когда-то у них первая линия домов продавалась по самой высокой цене. А сейчас эти квартиры продают: там даже железные жалюзи смяты, потому что во время шторма камни влетают в окна", - рассказывает Юрий Горячкин.

На пляж со своим песком

Севастопольские пляжи стали отдельной темой нашего разговора. Пока их достаточно много по количеству. Каждую весну идет активное обсуждение санитарного состояния пляжей, готовности их инфраструктуры к купальному сезону, выбора обслуживающих организаций и условий их работы. При этом абсолютно забывают о самих пляжах, не принимается во внимание, что каждый пляж представляет собой аккумулятивную форму рельефа береговой зоны, которая формируется и развивается по определенным законам природы. И без должного внимания к ним, уверены ученые, ситуация может существенно ухудшиться.

В качестве примеров Владимир Удовик приводит пляжи возле отеля "Аквамарин".

"Там был лиманчик, который засыпали, потому что хотели создать широкий пляж. И это было сделано абсолютно правильно. Но засыпали его речным песком, хотя давно известно: удержаться под воздействием волнения может только тот материал, который крупнее природного или хотя бы равен ему по характеристикам. А речной песок — это пыль, очень мелкая фракция. В результате он лежит на дне, и вода, которая всегда была прозрачной, при малейшем волнении становится мутной", - поясняет Юрий Николаевич.

Речным песком операторы, заключавшие договор на обслуживание пляжа, неоднократно посыпали и Омегу: "Этот песок теперь тоже весь в море. Но самое страшное для Омеги - что на пляже проступает клиф, то есть выходят на поверхность коренные породы. В этом году, правда, была сделана попытка переместить незначительные объемы местного песка в границах пляжа. Операторы, очевидно, посчитали, что восстановили запас пляжеобразующего материала, прикрыв тонким слоем песка его надводную часть, но на самом деле ничего подобного.
И сейчас этим обязательно нужно заниматься - когда начинают размываться коренные породы и образуются абразионные уступы, восстановить пляж становится все труднее и труднее.
Кроме того, мелкий песок изменил рельеф дна — в некоторых местах глубина уменьшилась, и волнение стало фильтроваться. В результате до берега доходит не короткая волна, а трансформированная длинная волна большой мощности. И сейчас в Омеге даже в отсутствие какого-либо видимого волнения иногда можно наблюдать внезапный накат воды на несколько метров.

Спасти Омегу

Спасти ситуацию в Омеге, по мнению ученых, могло бы рефулирование песка со дна на берег по определенной схеме, то есть его перераспределение внутри бухты. В Севастополе этим в последний раз занимались в 2012 году.

"Для таких бухт, как наша Круглая, это оптимальный вариант: движение песка там замкнуто на 90 %. Туда не нужно ничего завозить, оттуда нельзя ничего убирать - нужно только грамотно песок перераспределять. И хорошо, что в 2012 году тогдашний глава города Владимир Яцуба не послушал псевдоэкологов, которые говорили, что этого делать нельзя, поскольку при этом погибнет часть бентосных организмов: эти потери несоизмеримы с той пользой, которую принесло рефулирование песка с точки зрения восстановления рекреационной привлекательности пляжа.
Это один из самых распространенных в мире способов восполнения запасов пляжеобразующего материала: природный, местный песок хорошо ложится, долго держится, к тому же это очень дешевый вариант. Сейчас в Омеге этим нужно заниматься уже в гораздо больших масштабах, потому что уже оголились коренные породы. И тогда пляж Омега сможет еще 3-4 года просуществовать в том виде, в каком он находился в лучшие годы. А потом эту процедуру нужно будет повторить, внеся коррективы с учетом результатов мониторинговых наблюдений", - говорит Владимир Удовик.

При разумном управлении ситуацией, уверены ученые, площадь пляжа Омега можно увеличить в 2-3 раза. Если же этим не заниматься, пляж постепенно превратится в обычный клиф. Единственный сектор, которому это пока не угрожает, примыкает к пансионату "Омега". Об остальном же пляже можно будет забыть через пару лет.

Подобные рекомендации ученые готовы дать по каждому пляжу. Совсем недавно, например, они изучали ситуацию на пляже "Солнечный", где с начала лета ведется реконструкция:
"Всех севастопольцев поставили перед фактом, предъявив уже утвержденный проект. Основное внимание уделено благоустройству парка, а о пляже опять забыли. А тут не только ученые - даже местные строители говорят, что советовали проектантам перенести парапет, ограничивающий пляж, метров на 15-20 за ним залегает достаточно мощный слой природного песка, и пляж можно было практически без затрат увеличить примерно на 1000-1200 кв. метров. Но они этого не сделали.
Пока строители просто подсыпали на пляж немного гальки. Ширина его не изменилась и явно не достаточна для гашения энергии волн, особенно при штормах в 5-7 баллов. При таком шторме и ветровом нагоне, когда волна перехлестывает через парапет метров на 15-20, она начнет размывать и разбивать плитку, которую, уже по традиции, будут героически восстанавливать в аварийном порядке. Возможно, с точки зрения освоения бюджетных средств и улучшения всевозможных показателей развития то, о чем мы говорим, - мелочи. Но думать надо в первую очередь о том, что принесет пользу городу, его жителям и гостям", - говорит Владимир Удовик.

Без точного диагноза не выздороветь

Не хочется впадать в патетику, но ученые МГИ думают как раз об этом. В последние "украинские" годы они активно воевали за Херсонес, берега которого собирались забетонировать согласно уже разработанному проекту. Сейчас противостоят проекту  строительства набережной на Сакской пересыпи, в ходе реализации которого предполагается значительную часть существующих пляжей забетонировать.

"На это хотят потратить 2 млрд. рублей. Если мы это остановим, оправдаем существование института в течение многих лет", - замечает Юрий Горячкин.

 
Подводя черту под разговором, можно констатировать: спасать море без науки – значит действовать вслепую.

Любой разумный пациент, прежде чем спросить врача о лекарстве, хочет услышать от него точный диагноз. А чтобы поставить диагноз морю, нужны постоянные наблюдения и высококвалифицированные специалисты, способные правильно трактовать полученные данные. К сожалению, многие данные были утеряны в украинские времена, в ходе реорганизации и закрытия научных и научно-производственных организаций.

Ситуация со специалистами тоже не радужная – сейчас, констатирует Юрий Горячкин, их в Крыму и Севастополе не более десятка, возраст большинства - пенсионный. Но накопленный опыт нужно кому-то передавать, а исследования – продолжать, причем на серьезном уровне. После упомянутого в начале статьи разговора в Заксобрании, где много говорилось о необходимости серьезно заниматься изучением оползневых процессов, в МГИ приняли решение усилить внимание к этому направлению, в том числе выделить отдельное помещение под эту тематику.

Но Севастополь до сих пор не участвует в программе софинансирования научных исследований Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), хотя Республика Крым уже три года активно с ним сотрудничает. Тем самым, подчеркивают ученые, город как бы заявляет: никаких проблем, связанных с научным сопровождением различных проектов, предусматривающих нагрузку на природную среду, у нас нет. Поэтому пока вести эту работу приходится во многом на собственном энтузиазме.

"Люди очень болезненно воспринимают любое строительство в береговой зоне. Имея печальный опыт, они справедливо предполагают, что это сузит возможности для отдыха.  Это создает трудности и нам: когда мы проводим работы на берегах, сразу собираются люди и спрашивают, что мы тут делаем".

Когда я однажды в Любимовке пошутил, что мы хотим забетонировать пляж, нас чуть не разорвали. Пришлось нам с Юрием Николаевичем прочитать 20-минутную лекцию об институте, его исследованиях и проблемах, - рассказывает Удовик.

Мы искренне желаем, чтобы проблем у ученых, занимающихся столь актуальными для Севастополя темами, становилось меньше, а возможностей влиять на принятие важных городских решений – больше.

Ольга Смирнова
фото: Юрия Горячкина