В первые месяцы проведения специальной военной операции на Украине выявилась необходимость совершенствования современной системы информационного обеспечения деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации. В повседневных условиях работа с информационной сферой, хоть и не без нареканий со стороны профессионального сообщества, в целом удовлетворяла потребности Министерства обороны Российской Федерации.
Однако в условиях интенсивного боевого применения сил и средств армии и флота обозначились некоторые проблемы. По нашему мнению, это связано с ошибками при определении сущности информационного обеспечения и, как следствие, недочетами при организации этой работы, выраженными, в первую очередь, с отсутствием единого субъекта информационного обеспечения.
Формально понятие «информационное обеспечение Вооруженных Сил Российской Федерации» впервые было дано в Приказе Министра обороны Российской Федерации 2005 года № 555. В соответствии с ним «информационное обеспечение Вооруженных Сил Российской Федерации – это деятельность, направленная на реализацию государственной политики в области обороны, проводимая в целях создания благоприятных условий в информационной сфере, способствующих эффективному решению стоящих перед Вооруженными Силами задач» (цит. по: [1, с. 37]). Следовательно, объектом информационного обеспечения является информационная сфера. Информационное обеспечение должно влиять на все ее параметры, конструируя в ней необходимые для Вооруженных Сил условия.
Если рассматривать сущность информационной сферы как дуалистическую, то она включает технологический аспект и содержательный. К технологическому относятся средства массовой коммуникации, с помощью которых осуществляется распространение информации: СМИ, социальные сети, интернет-порталы, книги, средства рекламы и пр. К содержательному аспекту относится контент, сообщения, в широком смысле послания, которые распространяются через эти средства.
Взаимодействие с информационной сферой каждого индивидуума происходит, исходя из его жизненного опыта. Такое взаимодействие тоже двойственно. Имея доступ к одним и тем же средствам массовой коммуникации (например, к социальной сети Facebook), индивидуумы могут получать через них абсолютно разную по содержанию информацию для различных целей, соответствующих их жизненному опыту. Аналогично и для информации: она может распространяться через различные средства массовой коммуникации, при этом выбор того или иного средства будет ограничиваться полем жизненного опыта индивидуума (например, получить книгу в библиотеке или скачать ее версию в цифровом формате в интернете).
Очевидно, что и для военнослужащих как членов социума, и для населения информационная сфера едина. Значит, информационное обеспечение деятельности Вооруженных Сил должно происходить и во внешней среде (население, элита, представители органов власти своей страны, союзников, потенциальных и действующих противников), и во внутренней (военнослужащие, гражданский персонал Вооружённых Сил).
Вопросы ведения информационного обеспечения в единой информационной сфере ставились на всем протяжении развития военного искусства, и в армиях Запада, и Востока. Китайский полководец Сунь-Цзы (544-496 до н. э.) в «Трактате о военном искусстве» указывал, что основой любой военной системы государства является достижение того, что «мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений» [2, с. 43].
В советский период истории нашего государства эти вопросы во многом получили ответы, а теоретическая база развивалась в контексте ведения партийно-политической работы в Советской Армии и Военно-Морском Флоте. Коммунистическая партия Советского Союза рассматривала «защиту социалистического Отечества, укрепление его оборонной мощи, заботу о постоянной боеготовности Советских Вооруженных Сил как священный долг партии, всего народа, как важнейшую функцию социалистического государства» [3].
Сегодня на теоретическом и нормативно-правовом уровнях задача ведения информационного обеспечения деятельности Вооруженных Сил в единой информационной сфере должна решаться через участие Министерства обороны Российской Федерации в реализации единой государственной информационной политики.
Эта функция всецело отводится Департаменту информации и массовых коммуникаций Минобороны России (ДИМК) – центральному органу военного управления, предназначенному для реализации государственной информационной политики в области обороны [4]. При этом задачи, которые решает департамент, не полностью позволяют реализовать эту функцию, что приводит внутри Минобороны России к ряду структурных и организационных противоречий.
Именно ДИМК организует информационное обеспечение деятельности Вооруженных Сил России. При этом основная задача сводится к взаимодействию со средствами массовой информации через организацию для них различных мероприятий, а также наполнению официальных интернет-страниц оборонного ведомства и его аккаунтов в социальных сетях [1]. Департамент обладает исключительным правом на распространение в средствах массовой информации официальных заявлений и сообщений Минобороны России, а также на осуществление взаимодействия со средствами массовой информации [4].
Логика организации и наделения функциями Департамента информации и массовых коммуникаций Минобороны России, очевидно, сводится в первую очередь к работе с внешней средой информационной сферы, причем преимущественно через СМИ.
Однако в подчинении ДИМК находится ФГБУ «РИЦ «Красная звезда» Минобороны России, которое занимается, в том числе, редакционной подготовкой и изданием центральной газеты Вооруженных Сил России «Красная звезда», окружных и флотских газет и десяти тематических журналов. Кроме того, РИЦ «Красная звезда» осуществляет полиграфическую и книгоиздательскую деятельность: осуществляет подготовку, производство и выпуск книг, газет, журналов и плакатов [5]. Основными читателями всех вышеперечисленных изданий являются военнослужащие и гражданский персонал Вооруженных Сил России – аудитория Минобороны России, относящаяся к внутренней среде информационной сферы.
Одновременно редакционная политика и содержание еженедельных газет соединений (дивизий, отдельных бригад, военных баз), также в первую очередь попадающих в руки военнослужащих, не относятся к компетенции ДИМК. Эти вопросы курируют органы военно-политической работы[1].
Обозначим первое противоречие: деятельность ДИМК при организации информационного обеспечения предусматривает разделение единой информационной сферы по принципу деления аудитории на внутреннюю и внешнюю, при этом за часть работы с внутренней аудиторией отвечают органы военно-политической работы, чьей функцией не является организация информационного обеспечения.
Органы военно-политической работы отвечают за поддержание в Вооруженных Силах морально-политического и психологического состояния, правопорядка и воинской дисциплины, формирование идейно убежденной личности военнослужащего, сплоченных воинских коллективов, способных к выполнению задач по предназначению в любых условиях обстановки. Среди задач Главного военно-политического управления Вооруженных Сил Российской Федерации (ГВПУ), отвечающего за военно-политическую работу, – организация военно-социальной и культурно-досуговой работы, пропаганды и агитации среди военнослужащих, взаимодействие с институтами гражданского общества [6]. Фактически речь идет о реализации государственной информационной политики при работе с военнослужащими.
Очевидно, всё это подразумевает непосредственный учет обстановки в информационной сфере, а также формирование в ней благоприятных условий для дальнейшего использования их при работе с личным составом. Причем ГВПУ работает не только в содержательном, но и в технологическом аспекте: обеспечивает войска и силы техническими средствами, полиграфическим оборудованием, культурно-досуговым имуществом.
В работе с институтами гражданского общества военно-политические органы не имеют непосредственной возможности использовать такой мощный инструмент, как СМИ и средства массовой коммуникации, что является, как было сказано выше, исключительной прерогативой ДИМК. При работе с личным составом ГВПУ и его структуры ограничены в использовании военной печати – важнейшие издания подчинены ДИМК.
Вторым противоречием в рассматриваемой сфере деятельности, по мнению автора, является то, что ГВПУ и военно-политические органы де-факто (не имея соответствующих функций) участвуют в реализации государственной информационной политики, а в целях решения своих непосредственных задач всецело исходят из обстановки в информационной сфере, при этом не обладают полномочиями и функциями по созданию в ней благоприятных условий.
Из доступных источников неизвестно, в чьих полномочиях в настоящее время находится работа с тем сегментом информационной сферы, который преимущественно совпадает с жизненным опытом населения, элиты, представителей органов власти стран – потенциальных и действующих противников. Иными словами, неизвестен субъект спецпропаганды. Однако, исходя из положения дел с дроблением функций и задач между ДИМК и ГВПУ, можно предположить, что ведение спецпропаганды также сталкивается с проблемой единого субъекта и отсутствием полноценного инструментария формирования необходимых условий в информационной сфере.
Проблемы, существующие в деятельности по информационному обеспечению Вооруженных Сил России, предлагается рассмотреть на примере работы органов информационного обеспечения и военно-политической работы по освещению гибели флагмана Черноморского флота – гвардейского ордена Нахимова ракетного крейсера «Москва».
Первая информация о происшествии с крейсером была опубликована в телеграм-канале председателя Одесской областной государственной администрации М. Марченко в 22.31 мск 13 апреля 2022 г.[2] Затем эту информацию стали распространять украинские и другие СМИ, социальные сети и мессенджеры. Качественные российские издания, вероятно, в силу действующих норм российского законодательства о недопустимости публикации ложных данных о Вооруженных Силах, дожидались официальной позиции Минобороны России, которая последовала около двух часов ночи 14 апреля и была, судя по сообщению газеты «Коммерсантъ», передана исключительно ограниченному кругу СМИ (предположительно ТАСС, РИА «Новости», Интерфакс) [7]. В сообщении военного ведомства без обозначения причин говорилось, что произошла детонация боезапаса, крейсер сохраняет плавучесть, экипаж эвакуирован.
Затем в информационном поле стала распространяться информация со ссылкой на иностранные источники о том, что корабль затонул в результате удара двумя украинскими противокорабельными ракетами «Нептун», а в спасательной операции российских моряков принимали участие турецкие суда[3]. Следующее сообщение Минобороны России было распространено около 13.00 мск. В нем содержалась информация, что крейсер сохраняет плавучесть, пожар локализован, экипаж эвакуирован, идет буксировка. Позже в районе 23.00 было сообщено, что ГРКР «Москва» затонул.
15 апреля общественность Севастополя, не имея никакой точной информации о гибели флагмана Черноморского флота и одного из символов города, сама инициировала памятные мероприятия [8]. 16 апреля Минобороны распространило видео со встречи экипажа крейсера с главкомом ВМФ адмиралом Н. А. Евменовым. Видео не содержало никаких сведений о причинах трагедии и данных о погибших. 18 апреля в иностранном сегменте интернета появились первые снимки гибнущего крейсера, которые, естественно, дошли и до российских пользователей[4]. Сообщение о количестве погибших и пропавших без вести было официально распространено лишь вечером 22 апреля (можно предположить, что таким образом ДИМК попытался нивелировать главную новость повестки специальной операции этого дня – заявление на собрании Союза предприятий оборонных отраслей промышленности Свердловской области исполняющего обязанности командующего войсками Центрального военного округа генерал-майора Р. С. Миннекаева о планах России взять под контроль весь юг Украины с целью дальнейшего выхода к Приднестровью [9]).
Параллельно с этим в интернете распространялось огромное количество информации, в том числе со ссылкой на родителей военнослужащих, с их свидетельствами о тяжелом состоянии раненых, о якобы недостоверных сведениях, предоставляемых российским военным ведомством, отсутствии какой-либо ясности. Причина событий, приведших к гибели «Москвы», ДИМК на момент завершения подготовки статьи так и не названа. Недостаточность объема информации дополнительно провоцирует волну слухов.
На Украине все события с крейсером были восприняты как не только военная, но и важная символическая победа. Стоит напомнить, что украинские СМИ и пропагандисты с момента начала военной операции и участия «Москвы» во взятии под контроль острова Змеиный распространяли ставшую мемом фразу, якобы переданную по радиосвязи украинскими военнослужащими на предложения с крейсера сложить оружие: «Русский корабль, пошел на …».
Информация, предоставляемая ДИМК в порядке усечённого информирования, не способствовала в описанной ситуации формированию выгодного информационного поля. Примеры с памятным мероприятием в Севастополе и явно отчаянная реакция родителей, транслируемая в источниках, находящихся вне российского правового поля, свидетельствуют об отсутствии скоординированных действий с органами военно-политической работы. О качестве спецпропаганды в данном случае судить затруднительно по причине закрытости подобной информации.
Приведенные факты свидетельствуют, что в настоящее время в силу отсутствия необходимого набора компетенций и полномочий ДИМК фактически не может вести полноценное информационное обеспечение деятельности Вооруженных Сил, а ограничивается лишь информированием общественности о происходящем. Все это подтверждает наше предположение о наличии проблемы множественности субъекта информационного обеспечения деятельности Вооруженных Сил при вполне определенном объекте (информационная сфера в ее внешнем и внутреннем проявлениях).
Такое положение дел явно не способствует повышению эффективности решения задач, стоящих перед Вооруженными Силами, и не способствует обеспечению военной и национальной безопасности.
Следует отметить, что приведенные в статье противоречия, обусловившие данную проблему, не возникали в рамках ведения партийно-политической работы в Советской Армии и на Флоте. К началу Великой Отечественной войны Коммунистическая партия и Красная Армия имели значительный опыт ведения пропаганды среди широких масс. Базой для теоретической и научной работы являлась Военно-политическая академия имени В. И. Ленина. Одновременно на кафедре партийно-политической работы разрабатывались вопросы ведения политической работы в войсках и среди населения потенциального противника – спецпропаганды. В 1940 г. отдел спецпропаганды был развернут на базе Главного управления политической пропаганды Красной Армии (впоследствии седьмое управление ГлавПУРККА) [10].
После окончания Великой Отечественной войны и до развала Советского Союза все вопросы работы с информационной сферой находились в рамках компетенций Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота (ГлавПУР), правопреемником которого принято считать ГВПУ. Именно ГлавПУР в рамках используемой в настоящей статье терминологии можно считать единым полноценным субъектом информационного обеспечения деятельности Вооруженных Сил СССР. На этот руководящий партийный орган возлагались в том числе идеологическая работа среди личного состава; руководство центральными военными газетами и контроль за идейной направленностью всей военной печати (через подчинённые политорганы – вплоть до стенной) и литературы, издаваемой Воениздатом; ведение спецпропаганды и проведение мероприятий по укреплению содружества с армиями других социалистических стран; взаимодействие с общественными организациями и населением, семьями военнослужащих [3].
Таким образом, в современной системе информационного обеспечения деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации существуют противоречия, связанные с ошибками при определении сущности информационного обеспечения, и недочетами при организации этой работы. Основные из них:
- разделение единой информационной сферы на внешнюю («гражданскую») и внутреннюю («военную»);
- противоречивое наделение полномочиями различных органов военного управления, фактически осуществляющих работу с информационной сферой.
По мнению автора статьи, необходимость формирования в Министерстве обороны Российской Федерации единого субъекта информационного обеспечения очевидна и требует его активной реализации.
Список источников
1. Организация информационного обеспечения Вооруженных Сил Российской Федерации: учебное пособие / под ред. Р. Х. Цаликова, Н. А. Панкова, И. Е. Конашенкова. М. : РИЦ МО РФ, 2018. 392 с.
2. Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве. СПб : Азбука, 2015. 480 с.
3. Положение о политических органах Советской Армии и Военно-Морского Флота / утв. ЦК КПСС 16 февраля 1973 г. М. : [б. и.], 1973. 24 с.
4. Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны Российской Федерации [Электронный ресурс] // Минобороны России: сайт. URL: https://function.mil.ru/for_media/contacts/dimk.htm (дата обращения: 11.04.2022).
5. ФГБУ «Редакционно-издательский центр "Красная звезда" Министерства обороны Российской Федерации» [Электронный ресурс] // Минобороны России: сайт. URL: https://ric.mil.ru (дата обращения: 11.04.2022).
6. Главное военно-политическое управление Вооруженных Сил Российской Федерации [Электронный ресурс] // Минобороны России: сайт. URL: //structure.mil.ru/structure/ministry_of_defence/details.htm?id=12375@egOrganization">https://structure.mil.ru/structure/ministry_of_defence/details.htm?id=12375@egOrganization (дата обращения: 11.04.2022).
7. Крейсер «Москва» получил серьезные повреждения после пожара и детонации боезапаса [14.04.2022] [Электронный ресурс] // Коммерсантъ : сетевое издание. URL: https://www.kommersant.ru/doc/5306357 (дата обращения: 24.04.2022).
8. «Москва» – это часть жизни : в Севастополе простились с легендарным флагманом [15.04.2022] [Электронный ресурс] // ForPost: сетевое издание. URL: https://sevastopol.su/news/moskva-eto-chast-zhizni-v-sevastopole-prostilis-s-legendarnym-flagmanom (дата обращения: 24.04.2022).
9. Замкомандующего войсками ЦВО назвал цели второго этапа военной операции на Украине [14.04.2022] [Электронный ресурс] // Коммерсантъ: сетевое издание. URL: https://www.kommersant.ru/doc/5318738 (дата обращения: 24.04.2022).
10. Политическая работа среди войск и населения противника в годы Великой Отечественной войны / под ред. М. И. Бурцева. М. : Воениздат, 1971. 256 с.
[1] Задачи органов военно-политической работы Вооруженных Сил России см.: Положение о военно-политических органах Вооруженных Сил Российской Федерации: приложение № 2 к приказу Минобороны России от 22 июля 2019 г. № 404 «Об организации военно-политической работы в Вооруженных Силах Российской Федерации».
[2] Одеська ОДА (ОВА) : телеграм канал [13.04.2022]. URL: https://t.me/odeskaODA/424 (дата обращения:24.04.2022).
[3] Военный обозреватель : телеграм-канал [14.04.2022 № 80224]. URL: https://t.me/new_militarycolumnist/80224 (дата обращения: 24.04.2022).
[4] OSINTtechnical : твиттер-аккаунт [пост от 18.04.2022]. URL:https://twitter.com/Osinttechnical/status/1515818122036621321?s=20&t=oXbhfLjmFa6exni0WZ2PfQ (дата обращения: 24.04.2022).
Горбачев Сергей Сергеевич
