Выступление депутата Государственной Думы К.Ф. Затулина на телеканале «Россия-1» в передаче «60 минут». 12 ноября 2024 г.
В разговоре о том, что происходит или будет происходить в ходе Специальной военной операции и вообще конфликта не только с Украиной, но и с Западом, я бы предпочёл сильным словам сильные аргументы. Мне кажется очевидным, что планов вести 30-летнюю или 100-летнюю войну, – как когда-то это было в средние века и в новое время в Европе, – на самом деле у России нет.
Пространство и время взаимосвязаны. И с этой точки зрения совсем не мелочь тот факт, что главный спонсор и благодетель, – который на самом деле побуждает и поддерживает Украину в её сопротивлении российским войскам, – сегодня вступил в полосу неопределённости в том, что касается будущего. Со своей безоглядной поддержкой либо усилием к тому, чтобы на время или навсегда попробовать снять этот конфликт с повестки дня, руководствуясь своими корыстными интересами. Связанными с тем, чтобы сосредоточиться на борьбе с главным экономическим, а может быть, и геополитическим противником Китаем. Считать эту дилемму ерундой, блажью, чепухой, я бы поостерёгся.
В самом деле мне кажется, что план, который, судя по всему, по всем обстоятельствам, существует в голове у новоизбранного президента, – это желание развязаться с поддержкой Украины, которая требует жертв со стороны не только самих украинцев, но и со стороны Соединённых Штатов. Это определённые симпатии к курсу на изоляционизм от вмешательства в другие проблемы, которые не кажутся для Трампа основными. И в силу этого, на основе, как бы, самого элементарного, прагматичного, здравого смысла, – инициативой с прекращением огня. Скорее всего – фиксации прекращения огня по линии соприкосновения.
Где будет проходить эта линия соприкосновения, это действительно важно. С этой точки зрения наступление наших войск в эти и в ближайшие дни имеет серьёзное значение. Чем дальше мы продвинемся в пространственном отношении, тем больше будет у нас возможностей на тех возможных переговорах, – я всё время употребляю слово «возможные», потому что мы тоже не на все переговоры совершенно точно согласны.
Я, например, убеждён, что до тех пор, пока кто-то из ВСУ находится на территории Курской области, до тех пор Россия в переговоры не вступит. И скорее всего, я думаю, судьба вот этой авантюры в Курской области висит на волоске именно с приближением инаугурации Трампа. Потому что, желая продемонстрировать своё миротворчество, президент Соединённых Штатов и его администрации будут требовать избавиться от того, что обременяет, не допускает самого начала переговоров. А с нашей точки зрения, с точки зрения России, нахождение ВСУ в Курской области не позволяет нам вести переговоры.
Теперь, что касается в целом итогов – промежуточных или окончательных – Специальной военной операции. Конечно, лучшее – враг хорошего, и нам бы хотелось к сегодняшнему дню быть и в Киеве, и в Одессе, и в Николаеве и так далее. Возможно ли это в оставшееся время? Я на этот вопрос ответить не могу. На этот вопрос отвечают солдаты и их командование, отвечают наши Вооружённые Силы своими успехами. Но надо понимать, что прежде всего то, что нам в любом случае будет необходимо, – это понять, что рано или поздно какие-то контакты, переговоры неизбежны. И мне кажется очевидным, что Украина как государство, – нравится нам это или нет, – сохранится на какой-то части территории.
Очень важно, чтобы эта Украина не была реваншистской. Очень важно, чтобы условиями своих мирных переговоров мы сделали, во-первых, требование, чтобы Украина была демократической, а не бандеровской страной.
Это речь уже не о территориях. Речь о том, какой будет Украина на следующий день после того, как будет достигнуто или через какое-то время после того, как будет достигнуто прекращение огня.
Мы видим, что наши партнёры, условные партнёры на Западе всё время говорят о демократии. Так давайте спросим: а эта страна Украина – демократическая? С просроченным президентом и нелегитимной Верховной Радой?
Значит, условиями прочного мира являются выборы на Украине. Условиями прочного мира на будущее является такое внутреннее состояние Украины, при котором она бы не готовилась к реваншу. А это значит – федерализация Украины. Кстати, она была заложена как идея как раз в те самые Минские соглашения, – которые у нас в последнее время принято ругать. Хотя на самом деле это была возможность, которая не была реализована. Не реализована прежде всего из-за происков Запада и Украины.
А почему мы соглашались на эту возможность и её хотели? Потому что она позволила бы избежать жертв и войны. К сожалению, из-за их собственных действий это не оказалось возможным. Мы оказались вынуждены вступить в войну. И вот теперь, выходя из войны, мы должны будем потребовать уважения к русскому языку и русскому человеку. К тому, чтобы Русскую Православную Церковь не смели преследовать на Украине. Без этих условий, на мой взгляд, в итоге нельзя будет назвать СВО победой. Где бы ни проходила эта линия соприкосновения.
