Вчера, 14 июля, топа новостей достигла информация о реальной минной опасности в акватории Черного моря. Российские военные источники сообщили: «Командованием Черноморского флота объявлено предупреждение мореплавателям о наличии минной опасности на судоходном маршруте в северо-западной части Черного моря». «Предупреждение мореплавателей обусловлено обнаружением украинской морской мины, которая бесконтрольно дрейфовала, создавая угрозу для безопасного плавания гражданским судам», – отметили в военном ведомстве.

Отметим: это сообщение не стало резонансным. Скорее, его можно характеризовать как ожидаемое. Особенно с учётом того, что периодически, начиная с начала прошлого года, публикуются материалы о наличии минной угрозы, вызванной непрофессиональными и бесконтрольными действиями силовых структур Украины, в мирное время с нарушением существующих порядка и правил осуществивших минирование черноморских вод. К слову, такие же действия несколько лет назад они провели в Азовском море. Кроме того, было осуществлено минирование десантоопасных направлений и различных участков побережья – мелководья, пляжей и пр. В этой связи вполне естественными стали преднамеренный вброс разного рода информации по этому поводу, а также появление реальных новостей, типа обнаружения дрейфующих мин (в т.ч. в водах Турции), их выброса на берег (от Одессы до Батуми), подрыва, а также минной опасности и запретов использования пляжных зон.

В Минобороны РФ вчера заявили: обнаруженная плавающая мина была выставлена украинскими Военно-морскими силами в начале 2022 года в ходе минирования прибрежной акватории Черного моря. «Подобные случаи с обнаружением украинских морских мин уже имели место. В марте 2022 года две якорные мины, установленные украинскими военными в морской акватории у побережья Одессы, были обнаружены дрейфующими у берегов Румынии и Турции. Трагедии тогда удалось избежать», – отметили в ведомстве. Там заявили, что в акватории Черного моря из-за действий Украины в настоящее время дрейфует «неизвестное количество мин».

Сложившаяся ситуация, в том числе с учётом уделяемого внимания Черноморской инициативе – «Зерновой сделке», а также комплекса проблем использования «Зернового коридора», актуализировала тему борьбы с минной угрозой на море. Наш материал ей и посвящён.

***

Уже давно ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что минно- тральное дело было и остается одним из наиболее приоритетных направлений в развитии оружия ВМФ. Это проистекает из реалий сегодняшней мировой геополитики, перспектив деятельности военно-морских флотов мировых держав. Об этом говорят и уроки мировой и отечественной военно-морской истории, которые мы не вправе забывать.

Общеизвестный факт: первым в мире именно Российский императорский флот использовал мины в стратегическом комплексе – во времена Крымской войны новые морские гальваноударные мины Бориса Якоби помешали англо-французской эскадре захватить Кронштадт. Тогда же возникла проблема борьбы с минной опасностью. Однако необходимость организации систематических противоминных действий впервые возникла только в ходе Русско-японской войны 1904-1905 гг.

Тогда по личной инициативе командующего 1-й Тихоокеанской эскадрой вице-адмирала С.О. Макарова были созданы порт-артурская партия траления и «тралящий караван» – первые тактические соединения минно-тральных сил в Российском флоте, которые комплектовались случайными, в основном устаревшими и малопригодными для специфических целей траления мин кораблями и судами. Послевоенный анализ опыта минувшей войны показал, что для повышения эффективности траления требуются специально разработанные и построенные для этой цели корабли. С 1907 г. в Российском флоте приступили к планомерной организации траления мин как важной составляющей развития общего минного дела во флоте.

Вскоре при Минном отделе Морского технического комитета была учреждена «часть мин заграждения и тралов», а на Балтийском и Черноморском флотах сформированы «партии траления мин заграждения». В 1909 г., в ходе осуществления мер по строительству кораблей в рамках «малой судостроительной программы», впервые промышленности были заказаны суда, специально предназначенные для траления мин. Так, на Ижорском заводе в Санкт-Петербурге по техническому заданию МТК была начата постройка «специальных пароходов для траления» «Минреп» и «Взрыв», а в следующем, 1910 г., еще трех – «Запал», «Проводник» и «Фугас». По завершении приемных испытаний эти пароходы, которые к тому времени уже все именовались «пароходами-тральщиками» или просто «тральщиками», пополнили состав партии траления мин заграждения Балтийского моря. После устранения всех замечаний приемной комиссии и экипажей согласно Акту № 22 от 13 декабря 1913 г. первые российские тральщики специальной постройки были признаны «годными к окончательному приему в казну». В том же году в состав Балтийской партии траления вошли еще три тральщика специальной постройки – «Искра», «Пламя» и «Патрон», построенные на английской верфи по заказу Морского ведомства.

Наряду с созданием тральщиков специальной постройки велись работы по дальнейшему усовершенствованию главного противоминного оружия – тралов. Так, в период 1910-1912 гг. на вооружение были приняты одинарный змейковый и катерный подсекающие тралы, а также фортрал и парный щитовой трал.

По состоянию на 1 августа 1914 года, когда началась Первая мировая война, в составе Балтийского флота были уже две партии траления, из которых впоследствии была сформирована «дивизия траления Балтийского моря». С первых дней войны тральщики были заняты проводкой кораблей и судов за тралами, постановкой минных заграждений и систематическим контрольным протраливанием маневренного района к востоку от минного заграждения Центральной позиции.

«Боевое крещение» минно-тральных сил Балтийского флота в ходе Первой мировой войны произошло уже в первый её месяц. 17 августа отряд германских кораблей вошел в Финский залив и поставил свое минное заграждение к югу от мыса Гангэ (Гангут). На следующий день на этом заграждении подорвались и погибли два голландских парохода. 27 августа первая партия траления в полном составе вышла из Лапвика (где в то время базировались тральщики) и, приблизившись к предполагаемому месту минного заграждения противника, в строю двойного фронта приступила к определению границ этого заграждения. Когда тральщики стали осуществлять маневр по пересечению линии заграждения, один из них («Проводник») подорвался на мине и получил тяжелые повреждения, внутрь корабля поступала вода. Тральщик быстро погружался и через 15 минут затонул. Из 30 членов экипажа 11 были убиты и 7 человек получили ранения. Оставшихся в живых моряков удалось спасти подошедшим на помощь тральщикам…

Следует отметить: к началу Первой мировой войны в распоряжении Российского флота имелось 15,5 тысяч мин (в основном, образца 1908 г.), из них на Балтике – 7 тысяч, на Черном море 4,5 тысячи, во Владивостоке – 4 тысячи. Кроме того, в производстве находилось еще 5250 мин, из них 2,5 тысячи – в стадии заливки взрывчатого вещества.

«План операций Морских сил Балтийского моря» определял в качестве первоочередной задачи: не допустить в течение первых двух недель войны прорыв противника в Финский залив. Это обеспечивало мобилизацию Гвардейского корпуса и Петроградского военного округа, а также их подготовку к отражению десанта немцев с целью захвата столицы.

Для решения поставленной задачи оперативным планом Балтийского флота предусматривалось создать на рубеже Ревель – Поркалаудд Центральную минно-артиллерийскую позицию. Постановку мин планировалось осуществить до начала военных действий, в период развертывания сил флота. Строго в соответствии с планом, 18 июля 1914 г., за пять часов до объявления всеобщей мобилизации, минные заградители «Ладога», «Нарова», «Амур» и «Енисей», под прикрытием главных сил флота, начали постановку мин. На постановку заграждения из 2129 мин ушло четыре с половиной часа. В последующие годы Центральная минная позиция неоднократно усиливалась. Всего к концу 1917 г. здесь было выставлено свыше 11 тысяч мин, в том числе 1158 мин образца 1908 г. и «Рыбка» – в противолодочном варианте, с углублением 18,3 м.

В 1915 г. Балтийский флот приступил к оборудованию нового оборонительного рубежа – Передовой минной позиции. За три года войны здесь установили свыше 8 тысяч мин. В ночь с 28 на 29 октября 1916 г. на минах Передовой позиции подорвались и затонули 7 из 11 эсминцев X флотилии германского флота. У немецких моряков это событие получило название «черный понедельник».

Третьим крупным оборонительным рубежом на Балтике стала с 1915 г. Ирбенская минная позиция, преграждавшая противнику вход в Рижский залив. Всего российские моряки выставили здесь около 11 тысяч мин.

В течение нескольких дней после начала войны корабли Черноморского флота поставили минные заграждения под Севастополем, Одессой, Очаковым, Батуми, Поти, в Керченском проливе и в других местах. Затем флот приступил к активным минным заграждениям. В ночь с 23 на 24 октября 4 эскадренных миноносца типа «Новик» выставили под Босфором первое заграждение из 240 мин. 8 декабря минные заградители «Константин», «Георгий», «Ксения» и «Алексей» под прикрытием дивизиона эсминцев выставили там же 670 мин. 13 декабря на этих заграждениях подорвался «Явуз Султан Селим». Получив одну за другой две пробоины, он, тем не менее, смог уйти в Босфор.

Из основных событий минной войны на Черном море в 1915 г. следует отметить два: во-первых, гибель 21 марта 1915 г. на минах под Одессой турецкого крейсера «Меджидие» (в октябре того же года он вошел в состав Черноморского флота под названием «Прут»), и, во-вторых, первую минную постановку в Босфоре первого в мире подводного минного заградителя «Краб». 27 июня 1915 г., по плану обеспечения перехода из Николаева в Севастополь нового линейного корабля «Императрица Мария», «Краб» выставил непосредственно в проливе минное заграждение из 60 мин ПЛ-100. Несколько дней спустя на минах у Босфора подорвался крейсер «Мидилли» (германский «Бреслау»). Приняв более 600 тонн воды, «Мидилли» тем не менее, как и «Гебен», сумел возвратиться в Босфор.

15 июля 1916 г. командующим Черноморским флотом стал вице-адмирал А.В. Колчак. Одной из первых, проведенных под его командованием, операцией стала «закупорка» Босфора. Непосредственно минные постановки проводили подводный заградитель «Краб» и эскадренные миноносцы «Дерзкий», «Гневный», «Пронзительный» и «Беспокойный». Их прикрывали линейные корабли «Императрица Мария» (флаг командующего флотом), «Императрица Екатерина II» и два эсминца. На подводные лодки «Нерпа» и «Кит» возлагалось навигационное обеспечение постановок. 18 июля «Краб» выставил на Босфоре две линии по 30 мин каждая. 20 июля из Севастополя вышел отряд прикрытия, на следующий день – эсминцы. На подходе к Босфору, подавая условные световые сигналы, их уже ждали подводные лодки. Несмотря на лунную ночь, противник не обнаружил минной постановки. Успешно выставив мины, эсминцы полным ходом направились в Севастополь. После приемки мин и пополнения запасов, 23 июля они снова вышли в море. Последнюю, пятую, постановку отряд провел 7 августа. Еще 5 заграждений у Босфора флот поставил с сентября по декабрь. К концу года число выставленных мин приблизилось к 2 тысячам. Не имея сил для столь обширного траления, противник резко сократил свою активность.

С вступлением в 1915 г. в войну на стороне Германии Болгарии, российский флот провел минные постановки и у западного побережья Черного моря. Всего в активных минных заграждениях на Черном море флот выставил 6832 мины. Из общего числа мин (13184) это составило 52%. На русских минах в Черном море подорвалось 18 кораблей противника, 16 из них погибли.

Всего за время войны Русский флот выставил свыше 52 тыс. мин, на которых погибло 64 корабля противника. Таким образом, на один погибший корабль приходилось 700-800 мин. Если учесть, что общий боевой расход мин всех воюющих государств за время войны составил 308 700 мин, на которых погибли 207 кораблей, то станет ясно, что Русский флот на уничтожение одного корабля противника расходовал в среднем почти в два раза меньше мин, чем другие воевавшие страны. Следует отметить: в Первую мировую войну от мин затонуло около 400 кораблей, в том числе 9 линкоров.

Россия не только первой создала морские мины и, применила их, но и добилась конкретных военных результатов. Англичане официально признавали высокоточное применение минных заграждений в Русском флоте. А известный немецкий подводник Эрнст Хасхаген писал, что во время Первой мировой войны только мины одной страны – России – представляли реальную опасность.

Опыт Второй мировой войны также показал, что мины являются весьма действенным средством борьбы на море, особенно при их использовании на морских путях противника как против надводных кораблей, так и подводных лодок. Посредством минного оружия неприятелю могут быть нанесены существенные потери. Кроме того, создаваемая наличием поставленных мин угроза может значительно ограничить противнику свободу действий.

В ходе Второй мировой войны воюющими сторонами было поставлено 700 тыс. морских мин. На них подорвалось 269 подводных лодок, в том числе 113, или 42% от числа подорвавшихся, погибли.

Советский флот в годы Великой Отечественной войны потерял на минах 46 подводных лодок из 81, или 57% от числа потопленных различными видами оружия. Потери наших боевых кораблей на минах составили на Черноморском флоте 24%, Балтийском – 49%, Северном – 22% от числа общих потерь. На минах погибло более 50% эскадренных миноносцев. Потери морского флота Англии и Германии от мин во Второй мировой войне составили тысячу судов. Кроме того, более 300 судов этих государств были повреждены взрывами мин.

Всего во Второй мировой войне от морских мин погибло 1190 надводных кораблей, 7550 транспортов общим водоизмещением более 2 240 тыс. регистровых тонн и 33% подводных лодок. В среднем, на каждых 50 минах погибал один корабль. И это при том, что мины той поры были в основном контактные. Современные же мины имеют высокочувствительные неконтактные взрыватели с большим радиусом действия. Имеются также минно-ракетные и минно-торпедные комплексы.

К сожалению, потери несли и тральные силы, что вполне объяснимо. За годы Великой Отечественной войны боевые потери тральных сил ВМФ СССР составили 118 единиц (38 тральщиков и 80 катерных тральщиков), 52% из них произошли от подрыва на минах. Однако тральные силы пополнялись постоянно, и к 1 мая 1945 г. в их состав входило 184 тральщика и 651 катерный тральщик, а к концу 1946 г. – 297 тральщиков и 647 катерных тральщиков, всего 971 единица.

В годы Второй мировой войны флоты воевавших государств выстави­ли минные заграждения на обширных площадях морей и океанов. Это позволяло решать флотам широкий круг боевых задач путем нанесения противнику как прямых потерь, так и косвенных. Однако с окончанием войны минные за­граждения продолжали нести свою «боевую вахту». За первые три года – с 1945 по1948-й – на минах подорвались в европейских водах 406 судов и 29 кораблей. Затем число подрывов в год существенно снизилось, и, начиная с 1956 г., имели место 1-2 подрыва в год.

После войны в связи с минной опасностью были закрыты для плавания районы общей площа­дью около 45 000 кв. миль. Это крайне негативно отражалось на интенсив­ности морских перевозок, связанных с восстановлением пострадавшей во время войны экономики европейских государств и государств Тихоокеан­ского бассейна. Кроме того, существенно снизились рыболовство и морской промысел. Перед человечеством встала проблема ликвидации минной опасности, проблема архиважная и трудноразрешимая.

На Тихоокеанском театре военных действий к послевоенному боевому тралению было привлечено более 500 тральщиков, около 100 000 человек. В ходе траления погибло 45 тральщи­ков. В основном, траление было за­кончено к 1948 г. В европейских водах в послевоен­ном тралении участвовало около 2000 тральщиков (100 000 человек). В свя­зи с крайне сложной минной обстановкой, необходимостью объедине­ния усилий и координации действий тральных сил различных государств в 1945 г. по инициативе Великобритании была создана Центральная коллегия по послевоенному тралению с резиденцией в Лондоне, в которую вош­ли представители Великобритании, США, Франции и Советского Союза.

Одновременно были созданы че­тыре зональные коллегии:

I зона – Восточная часть Атланти­ческого океана;

II зона – Балтийские проливы;

III зона – Баренцево, Балтийское, Чёрное моря;

IVзона – Средиземное море.

Кроме того, в Лондоне было соз­дано международное бюро информации о минной обстановке. Оно со­бирало информацию о результатах послевоенного траления, состоянии и изменениях минной обстановки в европейских водах и информиро­вало посредством радио и печати международную общественность о закрытых для плавания районах и об их открытии по мере выполнения по­слевоенного траления.

В созданной Второй коллегии, размещав­шейся в Копенгагене, попеременно председательствовали английские и советские морские офицеры. В тре­тьей зональной коллегии постоянно председательствовал начальник от­дела послевоенного траления Главно­го штаба ВМФ СССР, совещания кол­легии проводились в Москве. В них участвовали представители Велико­британии, Дании, Норвегии, Польши, Швеции, а в 1948 г. и Финляндии.

Создание международной колле­гии послевоенного траления положительно повлияло на выполнение флотами различных государств заданий на траление. Распределение районов между тральными силами флотов, международный контроль за выполнением траления повыша­ли ответственность правительств европейских государств за своев­ременность и качество выполнения планов траления.

К концу 1951 г. в европейских во­дах было протралено 250 000 кв. миль, уничтожено около 39 000 мин, минная опасность была значительно снижена, но не ликвидирована пол­ностью. В ходе траления на минах подорвались 29 тральщиков, 17 из них затонули. Многие ранее опасные районы от мин были открыты для плавания. Коллегия по послевоен­ному тралению в европейских водах была расформирована. В дальней­шем каждое государство, в водах которого остались закрытые для плавания районы, самостоятельно осуществляло меры по ликвидации минной опасности.

Международное бюро информа­ции о минной обстановке продолжа­ло функционировать и после 1951 г.

В послевоенное время активно действовали тральные силы флотов Советско­го Союза. Подготовительная работа к пред­стоящему послевоенному тралению в Советском Союзе началась в мар­те 1944 г., когда приказом Народ­ного комиссара ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова был создан Отдел послевоенного траления Глав­ного морского штаба ВМФ, на кото­рый возлагалась обязанность по раз­работке концепции послевоенного траления, его планированию, систе­матизации материалов по результа­там траления.

Тральные силы ВМФ СССР выполняли траление:

– в Баренцевом море, включая Варангер-фьорд и воды Северной Норвегии;

– в Балтийском море, кроме проли­вов Зунд, Большой и Малый Бельт;

– в Чёрном море, кроме пролива Босфор и территориальных вод Тур­ции;

– в Японском море, включая воды Северной Кореи и северной части пролива Лаперуза;

– на реках Дунай, Волга и др.

Первоначально планировалось вы­полнить послевоенное траление в три очереди:

I очередь: контактное и неконтакт­ное траление гаваней, рейдов, фарватеров, связывающих военно-морские базы и порты, расположенные в зоне государственных интересов, а так­же полигонов боевой подготовки и районов испытания новых кораблей и оружия;

II очередь: поверхностное (на глубину 30 м) контактное траление всех районов, где ставились якорные мины. Траление донных неконтакт­ных мин в районах, расположенных за пределами фарватеров, не плани­ровалось, так как считалось, что жи­вучесть этих мин не превышает 5 лет.

Предполагалось, что выполне­ние траления I и II очереди (первый этап) позволит к 1950 г. очистить от мин верхний слой воды (на глубину до 30 м) на всех морях и тем самым обеспечить безопасность надводной навигации и ликвидировать источник плавающих мин;

III очередь: глубоководное (при­донное) траление районов, опасных от якорных мин, поставленных с углу­блением более 30 м.

Прежде чем рассмотреть, как была реализована на практике изложенная выше концепция послевоенного траления, целесообразно уточнить, когда фактически оно началось. Для этого необходимо разграничить понятия: противоминное обеспечение как вид боевого обеспечения боевых действий на море и послевоенное траление.

Противоминное обеспечение осуществляется во время ведения боевых действий в целях создания благоприятных в противоминном отношении условий для базирова­ния, переходов кораблей (судов) морем и ведения ими боевых дей­ствий. Оно предусматривает кроме минной разведки частичное уничто­жение мирных заграждений в мини­мально необходимом объеме для создания благоприятных условий сил для флота. В процессе траления возможны потери тральщиков от подрыва на минах, а также в резуль­тате противодействия ударных сил противника.

Послевоенное траление выполня­ется в целях полной ликвидации минной опасности в интересах восста­новления нарушенного судоходства, рыболовства, морского промысла и, в конечном счете, в интересах восстановления и перевода на мирные рельсы экономики воевавших государств. Выполняется оно поэтапно в последовательности, позволяющей в кратчайший срок достичь своей цели в конкретном районе, в конкретных условиях. Начинаться оно может, как показал опыт прошлой войны, еще до ее окончания. В ходе послевоенного траления возможны потери тральщи­ков только от подрыва на минах. Сле­дует заметить, что в военное время такие потери составили 52% от об­щих потерь тральных кораблей.

Так, ходе траления на Волге после Сталинградской битвы в 1943 г. подорвались на минах 17 тральщиков, 12 из них затонули. Очевидно, что траление на Волге следует рассматривать как по­слевоенное, а не как противоминное обеспечение. На Азовском море послевоенное траление началось весной 1944 г., на Чёрном море – в августе 1944 г., на Баренцевом и Балтийском морях – после 9 мая 1945 г.

Фактически траление первой и второй очереди на всех морях, кроме Баренцева моря, было закончено в 1949 г. На Баренцевом море оно закончилось в 1951 г. Было достигнуто массовое уничтожение мелко поставленных якорных мин, а также плаваю­щих и выброшенных на берег мин. Однако к 1949 г. стало очевидным, что действительное углубление многих якорных мин значительно превышало заданное, следовательно, многие из протраленных районов нельзя было считать очищенными от мин.

Кроме того, изменилась точка зрения и на живучесть донных неконтактных мин. В зависимости от температурных и других гидрологических условий донные неконтактные мины сохраняют боеспособность от 2 до 15 лет. Это коренным образом изменило представление о содержа­нии III очереди траления. Предстояло траление практически всех районов глубоководными или придонными контактными тралами и, кроме того, необходимо было выполнять боль­шой объем неконтактного траления. Продолжительность траления III оче­реди была существенно различна на разных флотах. Она зависела от созданной в годы войны на театре минной обстановки, наличия и бое­способности тральных сил флотов, а также от особенностей географи­ческих и гидрологических условий, существенно влиявших на скорость потери боеспособности как якорных, так и донных мин.

В период войны с Японией траль­щиками Тихоокеанского флота к концу 1945 г. было вытралено в во­дах Японского моря 1596 якорных мин, 272 донные мины и 149 минных защитников. Кроме того, было уни­чтожено 49 плавающих мин. Число вытраленных мин в 1946 г. резко со­кратилось (48 якорных мин, 7 донных мин и 1 минный защитник), а число уничтоженных плавающих мин увеличилось в 2 раза (98 мин). В 1947 г. послевоенное траление закончилось, уничтожение обнаруженных плаваю­щих мин продолжалось до 1954 г.

Особо следует отметить тра­ление донных неконтактных мин у берегов Северной Кореи, выстав­ленных американской авиацией в августе 1945 г. в количестве 780 штук. Постановка донных мин у бе­регов Северной Кореи ни в коей мере не способствовала успеху в войне с Японией, а ликвидация созданной минной опасности была весьма сложной. Силами Тихоо­кеанского флота к августу 1946 г. было уничтожено 412 мин, в основ­ном посредством бомбометания, остальные мины к сентябрю это­го же года стали безопасными, так как, по информации американского командования, были выставлены с приборами самоликвидации. В ходе траления на минах подорвались три тральщика и несколько катеров, участвовавших в бомбометании.

Всего в Японском море было уни­чтожено 2095 мин, т. е. около 15% от числа выставленных.

В операционной зоне Северного флота за годы войны было постав­лено около 3350 мин. К концу 1945 г. было вытралено около 640 мин, в том числе 70 донных неконтактных мин. В последующие два года вытра­ливались единичные мины. Однако многие районы продолжали считать опасными от мин, и они оставались закрытыми для плавания.

Уже в начале 50-х годов специ­алистами МТУ ВМФ было сделано заключение о том, что срок живу­чести донных неконтактных мин в условиях, свойственных северным морям, не превышает 2-3 лет. При­чины этого полностью вскрыты не были. Надо полагать, что важную роль в уменьшении срока сохране­ния боеспособности якорных и дон­ных мин играют приливоотливные течения, имеющие переменные на­правления и изменяющуюся ско­рость, плюс высокая соленость в северных морях. По мнению специалистов, низкая «продуктивность» траления после 1945 г., видимо, объясняется быстрой са­моликвидацией минной опасности в условиях Севера. Послевоенное траление на Северном театре можно считать оконченным в 1947 г. Всего было уничтожено 653 мины, т.е. 19% от числа выставленных мин.

На Черноморском театре после­военное траление началось на Азов­ском море весной 1944 г., а на Чёр­ном море – в августе 1944 г.

К концу 1944 г. было вытралено 1670 мин, в том числе 590 донных неконтактных. Первые четыре года (1945-1948 гг.) послевоенного тра­ления были весьма напряженными. Ежегодно вытраливали от 350 до 640 мин. Всего за этот период было вытралено 1804 мины, в том числе 89 донных неконтактных. Траление донных неконтактных мин вызыва­ло наибольшие трудности. В 1948 г. было вытралено всего 2 донные мины. Однако осенью 1948 г. было издано Постановление Совета Ми­нистров СССР, которым ВМФ обязы­вался протралить еще ряд районов Чёрного и Азовского морей, где в интересах выполнения народно­хозяйственных планов было необ­ходимо восстановление свободного мореплавания. В 1949 г. в ходе тра­ления было уничтожено 22 донных и одна якорная мина.

К 1952 г. на Чёрном и Азовском морях неконтактное траление было закончено, не осталось ни одного района, закрытого для плавания су­дов. Всего на Чёрном и Азовском мо­рях за годы войны и послевоенного траления было уничтожено 3518 мин, т.е. 15% от числа поставленных.

К концу войны на Балтийском море было уничтожено около 5000 мин, в том числе 2500 тральщиками Балтий­ского флота. К концу 1947 г. тральщики БФ уничтожили 5700 мин, включая плавающие, которые пред­ставляли большую угрозу судоход­ству, особенно в Финском заливе и Ирбенском проливе. В период 1948-1952 гг. ежегодно вытраливалось от 125 до 650 якорных мин и минных защитников. В 1949-1951 гг. резко возросло число вытраливаемых донных неконтактных мин в связи с принятием решения о необходимости траления не только фарватеров, но и районов.

Начиная с 1953 г. число вытра­ливаемых мин существенно уменьшается, но траление продолжается до 1960 г. В этот период было вытралено около 4830 мин и минных защитников. Последние три донные неконтактные мины были вытралены в 1955 г. Следует заметить, что в послед­ние три года число вытрали­ваемых мин стало незначительным: в 1958 г. – 14 мин, в 1959 г. – 0, 1960 г. – 22 мины.

После 1960 г. выпол­нялись только контактное траление в целях снижения остаточного риска, систематический поиск плавающих мин и водолазное обследование ак­ваторий портов. Всего на Балтийском море за годы войны и послевоенного траления было вытралено около 15% от чис­ла поставленных мин, т.е. примерно столько же, как и на других флотах.

Спустя годы после постановки минного заграждения его плотность в результате естественной убыли мин под воздействием множества факторов, учет которых весьма тру­ден, существенно снижается. В этом случае понятие остаточного риска имеет чисто логический характер. Вероятностное суждение о степени остаточного риска в годы послево­енного траления можно получить по числу затраливаемых мин, а также по числу подрывов кораблей на минах.

Следует также отметить: число подрывов судов и кораблей в целом в европейских водах последовательно снижалось: с 1945 по 1950 г., со­ответственно, с 129 до 45, с 1951 по 1955 г. с 13 до 9, в 1956 и 1957 г. по два, а далее вплоть до 1963 г. – по одному.

Затраливание мин прекратилось на ТОФ и СФ в 1947 г., на ЧФ в 1954 г., на Балтийском море до 1955 г. затра­ливание имело место ежегодно, в дальнейшем оно носило эпизодиче­ский характер вплоть до 1962 г.

Необходимо отметить: и в годы «Холодной войны» Советский ВМФ активно осуществлял противоминные дей­ствия, выполнявшиеся тральными силами Советского Союза в послево­енных локальных конфликтах. Напомним о некоторых из них.

Начиная с марта 1972 г. в Бангладеш действовала 12-я Экспедиция особого назначения ВМФ СССР, подчиненную командующему Тихоокеанским флотом, с дислокацией в порту Читтагонг. Командиром ЭОН-12 назначили заместителя начальника Вспомогательного флота и аварийно-спасательной службы ВМФ контр-адмирала С.П. Зуенко. В состав ЭОН были включены: четыре тральщика, 6 малых катерных тральщиков, аварийно-спасательное судно, 4 морских буксира, танкер, плавмастерская, 2 киллектора, плавкран «Севастополец» (поднимающий грузы до 100 т), гидрографический промерный бот, разъездной и десантный катера. Министерство морского флота обязывалось направить в район действий спасательное судно и морской буксир. Кроме того, на Морфлот легла задача осуществления перевозок необходимых грузов и маломореходных судов экспедиции на своих транспортах. Всего в экспедиции первоначально насчитывалось семнадцать кораблей и судов, около пятисот человек военнослужащих, рабочих и служащих. Дальше отряд увеличился до более чем 1500 человек и более чем 24 корабля.

Было решено в течение мая-июня произвести траление мин в первую очередь на подходах к порту Читтагонг, обвехование протраленных фарватеров, а также организовать тщательное противоминное наблюдение.

Экипажи советских тральщиков вели планомерное траление значительной площади перед входом в порт. Им постоянно приходилось преодолевать большие трудности. Низкие берега, отсутствие ориентиров для точного определения места кораблей при тралении, мутная вода, малые глубины, большая засоренность района затонувшими судами и шхунами, многочисленные движущиеся по реке парусные суда – все это тормозило ход работ по разминированию. А главное – наши моряки не имели представления о границах минного заграждения. Тем не менее, к 22 августа была выполнена практически половина всех запланированных работ тральных сил.

К 21 октября вся акватория площадью около 2000 квадратных миль была обработана тральными силами с применением контактных тралов. Наши моряки свой план перевыполнили, так как самым оптимистическим сроком окончания работ первоначально называли декабрь. Бывшие опасные районы были объявлены открытыми для мореплавания судов с осадкой до восьми метров.

В дальнейшем до конца 1973 года экспедиция силами двух базовых тральщиков в целях обеспечения гарантии безопасности плавания в этом районе в соответствии с действующими правилами проводила периодическое контрольное траление. Этот этап работы также был завершен успешно, в результате чего суда и корабли получили возможность плавания во всем районе. 15 марта 1974 года в торжественной обстановке экипажи тральщиков проводили на Родину. Всего по индийским данным из предположительно 94 мин, установленных пакистанцами, было уничтожено 26 – 18 мин уничтожены индийскими тральщиками, 2 советскими тральщиками и 6 выброшены на берег.

В период боевых действий в ходе так называемой «Шестидневной войны» 1967 г. между Израилем и коалицией арабских государств был заблокирован Суэцкий канал и прилегающие воды, в т.ч. Суэцкий залив. В 1973 г. началась операция по его разминированию. Операция по непосредственному тралению Суэцкого канала проводилась в соответствии с соглашением США, Великобританией, Францией, АРЕ в течение 14 месяцев. В 1974 г. – в период с июля по октябрь – отряд тральщиков ВМФ СССР выполнял трале­ние в Суэцком заливе.

Впервые задача разминирования Суэцкого залива была поставлена морякам в начале 1974 г. Тогда директивой ГК ВМФ перед руководством ОВР Черноморского флота ставится задание, сформировать отряд тральных сил для проведения боевого траления в районе Порт-Саида, Суэцкого канала и Красного моря. Командиром отряда траления был назначен командир 20-й дивизии ОВР контр-адмирал А.С. Головачев, заместителем по боевому тралению командир 115 дивизиона капитан 2 ранга К.А. Шовгенов. В отряд вошли МТЩ «Рулевой», МТЩ «Вакуленчук», МТЩ-219, БТЩ-318, «БТЩ-251, БТЩ-275 и два несамоходных шнуроукладчика. Велась напряженная работа по подготовке кораблей к переходу и выполнению задач траления. Перед базовыми тральщиками была поставлена задача впервые в ВМФ отработать постановку вертолетного трала «ВКТ-1» с последующей передачей его вертолету. Корабли были готовы к боевому тралению, однако в последний момент было принято решение о проведении боевого траления тральщиками Тихоокеанского флота, так как Порт-Саид и Суэцкий канал от мин очищали западные страны, а вести тральщики вокруг Африки было ненужным риском.

Вторично морякам и вертолетчикам ЧФ эту задачу поставили 30 апреля 1974 г. Черноморскому флоту предписывалось сформировать вертолетную группу из второй эскадрильи 78-го отдельного корабельного противолодочного вертолетного полка и два вертолета Ми-8бт из состава 872-го отдельного противолодочного вертолетного полка, с размещением ее на противолодочном крейсере «Ленинград», в сопровождение которому выделялись БПК «Скорый» и «Сметливый» как резервный, ЭОС «Апшерон» и танкер «Борис Чиликин». Отряд кораблей Черноморского флота возглавил командир 21-й бригады противолодочных кораблей капитан 1 ранга Лев Евгеньевич Двинденко, опытный моряк, прослуживший большую часть своей службы на крейсерах.

Планирование действий сил началось с тщательного анализа минной обстановки. Штаб Тихоокеанского флота разработал план действий тральных сил, а также все планы сил обеспечения. Особое внимание обращалось на разработку документов по организации навигационно-гидрографического и гидрометеорологического обеспечения. Окончательной целью действий тральных сил являлась ликвидация минной опасности в проливах Губаль и Инкер-Чаннел для обеспечения безопасного плавания в Суэцком канале и Суэцком заливе всех судов, кораблей, подводных лодок в надводном положении.

В период с 23 мая по 3 июня 1974 года на ТОФ по решению Советского правительства и в соответствии с директивой ГШ ВМФ был сформирован отдельный отряд траления, которому была поставлена задача произвести контактное и неконтактное траление минных заграждений в проливах Губаль и Иннер-Чаннел Суэцкого залива. Тихоокеанский флот должен был выделить дивизион траления (девять тральщиков и два укладчика шнуровых зарядов) и отряд судов обеспечения (пять единиц — танкер, морской буксир, плавмастерская, гидрографический и десантный катера). В начале мая 1974 г. тихоокеанские корабли, назначенные в этот отряд, начали усиленную подготовку к длительному плаванию и выполнению боевой задачи по разминированию Суэцкого залива. Командиром отряда траления был назначен капитан 1 ранга Александр Николаевич Аполлонов – командир 33-й бригады охраны водного района в Корсакове на Сахалине.

Согласно плану, разработанному в ГШ ВМФ, траление в Суэцком заливе предстояло провести в трех районах. На севере залива должен был работать ПКР «Ленинград» с вертолетами Ми-8бт и Ка-25бшз. В центральной части залива – группа Ми-8бт и Ка-25бшз, действуя с береговой базы. На юге – ПКР «Ленинград» и тральщики.

13 сентября в районе № 3 в 12.52 на донной мине подорвался тральщик МТ-66 под командованием капитана 3 ранга В. Свиридова, проводивший в составе тральной группы контактное траление. Головным кораблем тогда шел МТ «Сахалинский комсомолец», на котором держал флаг командир отряда. Через неконтактную мину прошел он, затем второй корабль, а третий подорвался. Получив более двадцати пробоин, лишенный управления (вышли из строя дизель-генераторы) и освещения корабль стал тонуть. Поступающая в отсеки вода вызвала большой крен. Два других тральщика, срочно отрубив тралы, подошли к борту аварийного корабля, хотя пришлось подходить по не протраленной полосе. После выравнивания крена корабль был отбуксирован в порт Хургада. Там моряки корабля за 10 суток с помощью плавмастерской ПМ-156 восстановили боеготовность корабля и снова приступили к тралению.

Погода не баловала, к середине октября из 89 дней боевого траления 39 были штормовыми. Из-за этого боевое траление велось круглосуточно, в том числе и ночью. Общий итог уничтоженных отрядом мин составил 10 единиц. Из них 9 – уничтожили тральщики (4 из них – совместно с вертолетом). И одну – вертолетами с помощью буксируемых шнуровых зарядов. Более 6000 часов провели экипажи тральщиков на минных полях. Пройдя с тралами свыше 17 тыс. миль, они ликвидировали минную опасность на площади 1250 квадратных миль. Вертолеты выполнили 188 боевых вылетов на траление мин, из них вертолетами Ка-25 – 161 вылет (33,9 час.), вертолетами Ми-8 – 27 вылетов (57 час.). Личный состав проявил мужество, выдержку, профессионализм.

В ходе боевого траления были применены новые тактические приемы по использованию вертолетов, буксирующих шнуровые заряды, с корректурой постановки и взрыва береговыми постами и кораблем управления. Отработано применение всех видов тралов и искателей в тропических условиях, использование трала «ВКТ» для пробивки первого галса и «БШЗ» для разряжения минного поля боевых мин вертолетами. Исходя из нашего опыта, в Военно-Морском Флоте откорректировали наставления по тралению. Было подготовлено большое количество офицеров, старшин, матросов, которые приобрели бесценный опыт боевого траления. Участники были награждены специально учреждёнными Министром обороны нагрудными знаками «За боевое траление», удостоены орденов и медалей.

В 1984 году торговые суда стали подрываться на минах у Суэцкого канала. Всего было подорвано 23 судна, из них 19 получили повреждения различной степени тяжести. Несколько судов после подрыва были проданы на металлолом. Что это было, кто стоял за взрывами – так и неизвестно.

Достоверно было подтверждено два факта – советские минеры обнаружили начиненный взрывчаткой авиационный буй советского же производства. В конце сентября англичане в 15 милях от Суэцкого канала подняли и обезвредили мину неизвестной конструкции. Как заявили английские эксперты, это была экспортная версия советской комбинированной мины. В ней было 200 кг взрывчатки, хотя конструкция предусматривала наполнение мины 680 килограммами. Отметим: 3 октября представитель госдепа США официально заявил, что серьезных доказательств причастности Ливии к минным постановкам нет, хотя в прессе звучали обвинения в адрес Муаммара Каддафи – тогда ливийцев и их лидера обвиняли во многом...

В июле-сентябре 1984 г. отрядом кораблей ЧФ осуществлялся поиск мин в Баб-эль-Мандебском проливе и в районе порта Аден.

В состав отряда входили 3 морских тральщика 92-й БрТЩ – «Зенитчик», «Вице-адмирал Жуков» и «Дизелист». Сразу после выхода из Суэцкого канала советские корабли и вертолёты начали разведывательный поиск мин с использованием гидроакустических станций и визуального наблюдения с вертолётов-тральщиков, базирующихся на ПКР «Ленинград». По прибытии к архипелагу Дахлак в Красном море к отряду присоединились два ТЩМ проекта 266М ТОФ, которые несли боевую службу в Индийском океане.

Затем отряд начал выполнять разведывательный поиск мин и миноподобных предметов от о-ва Нокра (архипелаг Дахлак, Эфиопия) на фарватере в направлении Баб-эль-Мандебского пролива. После выхода из пролива начали разведывательный поиск на фарватерах до Южного Йемена. С подходом к порту Аден корабли отряда и ПКР «Ленинград» стали на якорь, на этом их миссия была завершена.

Отряд кораблей в Аденском заливе за время операции морскими и воздушными средствами обнаружил и уничтожил более 10 взрывоопасных устройств неизвестной государственной принадлежности. Среди этих устройств морских мин не было обнаружено, однако был приобретён хороший опыт, который через несколько лет был снова использован.

Отметим: 17 сентября представители флотов НАТО заявили, что заканчивают свой поиск через две недели. И практически сразу же, словно в насмешку, 19 сентября произошел подрыв саудовского судна для перевозки паломников «Belkis I». В момент взрыва судно шло без пассажиров. Это был последний подрыв в «минной войне» в Красном море. Военные корабли НАТО ушли из Красного моря. В конце октября корабли Черноморского флота, принимавшие участие в противоминной операции, вернулись в Севастополь.

В 1987-1989 гг. морские тральщики Черноморского и Тихоокеанского флотов в составе 8-й Индийской оперативной эскадры ВМФ СССР решали задачи обеспечения безопасности советского судоходства в Персидском заливе во время «танкерной войны» в ходе Ирано-иракской войны (1980-1988). Выполнялись контрольно-разведывательный поиск мин, проводка за тралами танкеров и транспортов по маршруту: Оманский залив – Ормузский пролив – территориальные воды Кувейта. Задачи решались в условиях угрозы со стороны средств воздушного нападения и «лёгких сил» (противокатерная оборона). Тогда потенциальную угрозу представляли иранские силы.

Участие советских тральщиков в обеспечении безопасности советского судоходства было связано с тем, что с весны 1987 г. иранская сторона стала чаще использовать минное оружие. До этого также отмечались постановки морских мин, но эти постановки носили эпизодический характер. На новом этапе мины ставились систематически с десантных кораблей и транспортных самолетов, как правило, в темное время суток. Ставились мины на узлах морских коммуникаций – на подходах к Эль-Кувейту, у острова Фарси и в Оманском заливе. Правда, после того, как в сентябре 1987 г. американскими вертолетами были успешно атакованы иранский десантный корабль и транспортный самолет, занимающиеся постановкой мин, минирование Персидского залива прекратилось. Однако минная опасность сохранялась.

Зарубежные военные эксперты отмечали, что до прибытия в зону «танкерной войны» минно-тральных сил судоходство в Персидском заливе по существу было парализовано. Всего было отмечено порядка 10 случаев подрыва судов на минах. Во всех случаях наблюдались серьезные разрушения в подводной части корпуса, причем, степень повреждений была различной и зависела от класса судна, его водоизмещения, места взрыва и т.д. Так, 16 мая 1987 г. на подходах к Кувейту подорвался советский танкер «Маршал Чуйков». Танкер получил пробоину в подводной части площадью более 40 кв. м. Благодаря хорошему состоянию водонепроницаемых переборок судно не погибло. Танкер «Маршал Чуйков» своим ходом дошел до Дубая (ОАЭ), где был поставлен в док.

Советские тральщики осуществляли конвоирование танкеров и сухогрузов из Точки №1 в Оманском заливе до портов разгрузки (и погрузки), а затем – до выхода их из Персидского залива в Оманский залив. Конвои, как правило, были небольшими – 2-3 танкера и транспорта в охранении одного тральщика, лидирующего в строю кильватера. При этом производился поиск мин с помощью гидроакустических станций. В наиболее опасных районах осуществлялась проводка судов за тралами. Стоит отметить: к советским караванам периодически пристраивались суда других стран.

В противоминных действиях, поочерёдно сменяя друг друга (срок боевой службы – 5-7 месяцев), участвовали морские тральщики пр. 966М из состава 92-й отдельной бригады траления ЧФ и 68-й бригады ОВра ЧФ.

Первым в Персидский залив в начале мая 1987 г. вошел черноморский МТЩ «Курский комсомолец» (он же – МТЩ «Наводчик» – «Ковровец»). За 196 суток была осуществлена проводка через зону активных боевых действий и фактической минной опасности 27 судов в 14 конвоях. Пройдено 17900 миль, только в Персидском заливе – 13 900 миль. С 1 августа по 5 декабря 1988 г. – очередная боевая служба этого корабля в Персидском заливе. За время БС кораблём было проведено в конвоях 34 судна. Непосредственно в миноопасных районах пройдено 5,5 тысяч миль.

Уроки «танкерной войны» были всесторонне проанализированы западными военными специалистами. Об этом свидетельствуют многочисленные публикации. По их мнению, события в Персидском заливе в очередной раз напомнили о возрастающем значении минного оружия и необходимости быть в постоянной готовности к борьбе с ним.

Следует отметить: в разгар «танкерной войны» для защиты судоходства в район Персидского залива была направлена крупная группировка ВМС США. В обычных условиях она состояла из 20-25 боевых кораблей и судов обеспечения, в том числе многоцелевого авианосца, крейсеров УРО, эсминцев УРО и фрегатов. Все силы вошли в 109-е оперативное соединение. Для управления силами, развернутыми в районе Персидского залива, в сентябре 1987 г. было создано объединенное командование ВМС США на Среднем Востоке.

Известен ряд боевых эпизодов, связанных с боевым ущербом, понесённым ВМС США. Так, 14 апреля 1988 г. американский фрегат «Самуэль Б. Робертс» FFG-58 находился в 65 милях к востоку от Бахрейна. Сигнальщики обнаружили впереди по курсу три якорные мины, поставленные на небольшой глубине. Фрегат изменил курс и стал обходить предполагаемое место минной постановки, но через 20 минут все равно наскочил на мину. По оценке, это были мины типа M08, очевидно, установленные недавно и потому ранее не обнаруженные.

Подрыв произошёл из-за того что, посчитав, что к весне 1988 г. минная угроза полностью ликвидирована, американские командиры стали пренебрегать элементарными правилами безопасности плавания.

Корабль получил пробоину, начался пожар. Борьба за живучесть заняла более 5 часов. Поврежденный корабль отбуксировали к Бахрейну. Десять членов экипажа получили ранения и отравления продуктами горения.

Этот фрегат был последним кораблем, подорвавшимся в тот период на мине. Всего до него было отмечено более 10 случаев подрыва судов на минах – 2 в 1984 г., 8 в 1987 г. и 1 (или по др. данным – 2) в 1988 г.

Уже в XXI веке минное оружие активно использовалось в «традиционных» районах – в Красном море, других районах Мирового океана. Однако силы ВМФ России в решении противоминных задач масштабно не участвовали в силу снижения своей активности и ограниченности возможностей имеющихся сил и средств. В последние годы в России силы противоминной борьбы на море стали обновляться и развиваться, хотя их современные возможности в сравнении с Советским ВМФ несопоставимы.

Начиная с конца февраля 2022 года, с началом Специальной военной операции Вооружённых Сил Российской Федерации на Украине, проблема борьбы с минной опасностью вновь актуализирована. Причём, не только на Чёрном и Азовском морях, о чём свидетельствуют подрывы нитей «Северных потоков» 22 сентября 2022 г. на Балтике.

Информация о новой опасности в Черном море появилась 18-19 марта с.г. – данные публично раскрыли Черноморский флот и Федеральная Служба Безопасности, хотя о минировании вод, к примеру, Азовского моря силовыми структурами Украины в СМИ и до этого сообщалось неоднократно. Было сообщено: вскоре после начала российской Специальной военной операции ВМС Украины выполнили минные постановки на подходах к портам Одесса, Очаков, Черноморск (Ильичёвск), Южный и у побережья Азовского моря у Мариуполя и в других местах. В общей сложности украинцами выставлено ок. 420 якорных мин (из них 50 – в Азовском море). С их помощью ВСУ предполагали защититься от российских десантов.

По данным СМИ, в выставленных заграждениях использовались якорные морские и речные мины старых типов (ЯМ-1 и ЯРМ). Буквально сразу ухудшение погодных условий и шторм привели к обрыву минрепов нескольких мин. Избавившись от якорей, эти боеприпасы начали дрейфовать в западной части Черного моря. В связи с этим было выпущено соответствующее прибрежное предупреждение. В нем были указаны районы возможного нахождения мин, проход через которые представляет потенциальную опасность. Кроме того, отмечалось: мины не имеют самоликвидаторов – это является нарушением существующих правил войны на море (устанавливая мины данных типов, Украина нарушила Гаагскую конвенцию 1987 г. о подводных само-активирующихся минах).

По оценке специалистов, течения могли вынести мины в юго-западную часть Черного моря. Более того, не исключалось их попадание в пролив Босфор. Турки оперативно отреагировали на данную ситуацию. Министр обороны Турции Хулуси Акар тогда сразу заявил: «Оценивается каждое поступающее уведомление, и принимаются необходимые меры. Обнаруженные мины безопасно уничтожаются». Как сообщалось, ВМС Турции впоследствии уничтожили три мины (миноподобных предмета).

Соответствующие меры тогда предпринял Черноморский флот, силы которого решают противоминные задачи, в т.ч. в Азовском море, в районе Мариуполя. Как сообщалось Минобороны РФ, в начале СВО в шести портах (Херсон, Николаев, Черноморск, Очаков, Одесса и Южный) оставались заблокированными 70 иностранных судов из 16 государств. Созданные официальным Киевом угрозы обстрела и высокая минная опасность не позволяли судам беспрепятственно выйти в открытое море. В результате проведенного комплекса мероприятий силами Военно-Морского Флота России была устранена минная опасность в акватории порта Мариуполь, в течение 2022-2023 гг. продолжается выполнение мероприятий по восстановлению портовой инфраструктуры.

К сожалению, при этом есть потери. В ряде СМИ была опубликована информация о гибели 8 мая 2022 г. при обеспечении противоминных действий в порту Мариуполя противодиверсионного катера типа «Раптор» П-275 Новороссийской военно-морской базы. В июле прошлого года ко Дню ВМФ России в Мариупольском порту у маяка открыли мемориальную доску в честь погибших моряков. На гранитной плите высечены портреты и имена героев – командира дивизиона тральщиков 184-й бригады кораблей ОВРа НВМБ капитана 2 ранга Александра Боброва, разведчика-водолаза расчёта группы борьбы с подводно-диверсионными силами и средствами старшего сержанта Дмитрия Николаева, моториста-электрика старшего матроса Сергея Дорохина, рулевого-сигнальщика старшего матроса Сергея Федченко…

Вооруженными Силами России практически сразу же после появления минной угрозы были созданы условия для функционирования двух морских гуманитарных коридоров, представляющих собой безопасные полосы движения судов:

в Черном море (ежедневно с 08:00 до 19:00 (мск) – для выхода из портов Херсон, Николаев, Черноморск, Очаков, Одесса и Южный в юго-западном направлении от территориального моря Украины протяженностью 139 миль и шириной 3 мили;

в Азовском море (круглосуточно) – для выхода из порта Мариуполь протяженностью 115 миль и шириной 2 мили в направлении Черного моря.

Детальная информация о порядке функционирования морских гуманитарных коридоров ежедневно каждые 15 минут передавалась по УКВ-радиосвязи на 14 и 16 международных каналах на английском и русском языках.

К сожалению, киевские власти изначально стали всячески уклоняться от взаимодействия с представителями иностранных государств и компаний-судовладельцев в решении вопроса обеспечения безопасного выхода заблокированных судов в район сбора. При этом практически всё время сохраняется опасность для мореплавания и портовой инфраструктуры от дрейфа сорванных с якоря украинских мин вдоль побережья причерноморских государств.

Российская Федерация, несмотря на саботаж и противодействие Украины и её союзников, принимает сегодня комплекс мер по обеспечению безопасности гражданского судоходства в акваториях Черного и Азовского морей.

По материалам открытых источников подготовил С.П. Горбачев

На фото: Эпизоды боевого траления в Персидском заливе. Конвой советских судов, 1988 г. Подорвавшийся на мине танкер «Маршал Чуйков», май 1987 г. Фото Сергея Горбачева, участника боевого траления в Персидском заливе в 1987, 1988 гг., и из его личного архива.