Турецкий регулятор впервые за два года поднял ставку. Это означает, что Эрдоган закончил двухлетний экономический эксперимент, который вызывал недоумение у экономистов. Впрочем, так называемая эрдоганомика принесла Турции не только десятизначную инфляцию и девальвацию лиры, но и свои положительные плоды. Что ждет столь значимого торгового партнера России в Европе?
Впервые за более чем два года турецкий ЦБ поднял ключевую ставку и сразу почти в два раза – с 8,5% до 15%. Это событие примечательно, во-первых, сменой курса Эрдогана. В 2021 году он решил поставить эксперимент над турецкой экономикой. В то время как все мировые центробанки повышали ставки в борьбе с инфляцией, Турция ставку снижала, так как местный Центробанк потерял независимость и действовал по указке президента. Такая политика вызывала у экономистов недоумение и критику, так как шла вразрез с традиционной экономической теорией: когда инфляция растет, надо поднимать ставку.
Политика снижения ставки привела к ожидаемому обратному эффекту – высокой инфляции, которая в мае была почти 40%, а в прошлом году – 86%. Турецкая лира то и дело обновляла рекорды по ослаблению. Для названия этой политики Турции даже был введен термин «эрдоганомика». За последние два года курс лиры к доллару рухнул более чем в три раза, а валютные резервы были полностью истощены. Правда, экономика росла высокими темпами: в 2021 году – на 11,4%, в 2022 году – на 5,6%», – отмечает Ольга Беленькая, руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам».
Резкая смена курса ЦБ знаменует новый этап турецкого эксперимента. Теперь турецкий регулятор поступил в традиционной экономической логике. Беда в том, что это не сработало. Турецкая лира на таких новостях обновила новый рекорд и впервые упала до 24 за доллар.
Впрочем, ситуация не так плоха, как кажется на первый взгляд. И в «эрдоганомике» есть своя экономическая логика.
«Не стоит называть полным провалом турецкий эксперимент со ставкой. Главной задачей «эрдоганомики» было подхлестнуть промышленность страны и обеспечить максимальную занятость. Не так страшна инфляция, как безработица. До выборов этого года задача была во многом решена.
Занятость населения – это более значимый момент политической и социальной стабильности, чем инфляция. Сегодня Турция претендует на создание газового хаба, развитие атомной энергетики, военно-промышленного комплекса с высоким экспортным потенциалом, а также получает значительные дивиденды от торговли с РФ», – говорит ведущий аналитик «Открытие Инвестиции» Андрей Кочетков.
С одной стороны, «эрдоганомика» привела к обесцениванию валюты, высокой инфляции, снижению внешних инвестиций, проеданию валютных резервов и ухудшению жизни турок. С другой стороны, отмечаются высокие темпы роста экономики, снижение безработицы, повышение экспорта турецкой продукции, которая выигрывает ценовую конкуренцию за счет девальвации лиры, расширение промышленного потенциала.
Однако после майских выборов, на которых президент Эрдоган смог одержать победу, задачи для экономики стали меняться. Поэтому обновился финансовый блок правительства, причем очень толковыми финансистами. В частности, новым главой ЦБ Турции стала Хафизе Гайе Эркан. Это единственная женщина в возрасте до 40 лет, занимавшая пост гендиректора в 100 крупнейших банках Америки.
«Турции необходимо навести порядок в финансах, чтобы привлечь сторонние инвестиции в дальнейшее развитие. Поэтому ЦБ страны начал менять подход к управлению инфляцией, что предполагает повышение ставки. В случае нормализации рисков роста цен и стабилизации турецкой лиры можно ожидать приток инвестиций в довольно перспективную турецкую экономику, которая будет получать преимущества на региональном уровне», – полагает Кочетков.
Почему же рынок оказался недоволен таким серьезным повышением ставки – почти в два раза, а лира вместо укрепления обвалилась еще сильнее? Дело в том, что рынок ждал большего, поэтому разочаровался. «Рыночный консенсус ожидал большего повышения – до 21%, хотя разброс прогнозов был достаточно широк. Поскольку шаг первого повышения оказался ниже ожиданий рынка, курс лиры отреагировал на это негативно, и впервые в истории доллар превысил 24 турецких лиры. Помня о привычной манере Эрдогана непосредственно вмешиваться в решения ЦБ, инвесторы, возможно, восприняли повышение как недостаточно решительное и начали сомневаться в той степени свободы, с которой будет дозволено действовать новому руководителю центрального банка», – рассуждает Ольга Беленькая.
Впрочем, эксперт считает: регулятор дал ясный сигнал, что это лишь начало пути, и ставка будет повышаться и далее, своевременно и постепенно, настолько, насколько это будет необходимо для взятия под контроль инфляции. «Возможно, новому руководству ЦБ Турции будет труднее отрабатывать первоначальный кредит доверия со стороны рынка, доказывая свою независимость от президента с неортодоксальными экономическими взглядами», – говорит Беленькая.
Между тем вряд ли Эрдоган и правительство Турции не знали, что собирается делать центральный банк.
«Дальнейшее повышение ставки более эффективно сработает над нормализацией курса лиры. При этом давление на экономику окажется не столь существенным, как это могло бы быть пару лет назад. Значительный внешний спрос на турецкую недвижимость и товары промышленности позволят пережить период повышения ставок кредитования»,
– считает Кочетков.
Для России Турция является не менее важным торговым партнером, чем Китай, в том числе из-за своей близости к Европе. Хотя понятно, что объемы торговли с Китаем больше. Если в 2021 году Турция была на шестом месте по объемам торговли с Россией, то в 2022-м серьезно продвинулась вперед. С Турцией товарооборот России вырос сразу на 84% (данные Таможенной службы).
Турция стала главным мостом между Россией и Европой. «В Россию через Турцию идут достаточно большие объемы импорта, прежде всего потребительских товаров и сельхозпродукции. В свою очередь, Россия является крупным поставщиком газа, нефти и нефтепродуктов в Турцию», – отмечает Наталья Мильчакова, ведущий аналитик Freedom Finance Global.
Узаконенный в России параллельный импорт, с одной стороны, и дешевая экспортная продукция из Турции благодаря девальвации лиры, с другой, по-своему помогли обоим торговым партнерам. «Дешевая лира выгодна турецким экспортерам. Российским экспортерам выгоднее не столько низкий курс рубля, сколько предсказуемый курс. При этом очень важна предсказуемость контрагента и его валюты. Когда лира обесценивается, России выгоднее импортировать товары из Турции и продавать свои товары и сырье за лиры, чтобы потом на вырученные лиры приобретать турецкие товары, в том числе по параллельному импорту», – отмечает Мильчакова. А вот когда рубль падает к лире, то российским экспортерам это дает дополнительную выгоду, но вот для импортеров турецкие товары дорожают в рублях в этом случае, что опасно снижением спроса со стороны россиян, добавляет эксперт. В любом случае более предсказуемый торговый партнер всегда в приоритете.
