Столько лет прошло с того дня, а кажется, это было вчера.
Мы договорились с Богдановым встретиться в Домжуре, где после своего участия в очередном мероприятии глава СЖР обещал ответить на висевший в воздухе вопрос: с чем связано его неожиданное решение покинуть пост? Он и ответил по всем правилам жанра: дескать, подумал, взвесил и решил…
Для меня же важны детали, на них и остановлюсь.
Помню, Всеволод Леонидович спустился в фойе Домжура по парадной лестнице, будто с небес. С заметной щетинкой на подбородке, чем-то напоминая святого. Не хватало разве нимба над головой. И только когда его знакомая фигура приблизилась, я увидел передо собой вполне земного, пускай и Богом данного*, человека.
Тут же вспомнилось, как, встречая меня в рабочем кабинете на Зубовском, Всеволод Леонидович всякий раз хлопал меня по плечу со словами: «Вижу, у тебя прекрасное настроение».
Причем делал он это даже тогда, когда настроения у меня не было никакого. Но этой дежурной, казалось бы, фразой Всеволод Леонидович вселял во мне уверенность на несколько лет вперед.
А в тот памятный день — фактически в день расставания с Союзом — настроения не было у самого Богданова. Как ни пытался мой старший коллега скрыть этот факт, было более чем очевидно: пожалуй, впервые в жизни в поддержке нуждался Богданов, а не я. Сам Атлант, а не маленькая частичка удерживаемого им груза.
Слушая признания Богданова, я не уловил на его лице ни скорби, ни ликования, ни какой-либо связанной с отставкой озабоченности. И все же несложно было каким-то внутренним чутьем ощутить, что передо мной сидел совсем другой Богданов.
Привыкший за долгие годы знакомства к его чрезвычайно тихой речи, на сей раз я и вовсе еле улавливал отдельные его слова, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы чуть погодя расшифровать записанный на диктофон текст.
Говоря о решении передать бразды правления Союзом преемнику, Всеволод Леонидович приводил веские, в общем-то, аргументы о необходимости смены поколений, вливания в организацию свежей крови, реорганизации Союза и т.д. и т.п. Но выговаривал он это с некоей внутренней опустошенностью, отчего правильные, в общем-то, фразы звучали, будто заученные школьником формулы, а причины ухода — как воспроизводимый роботом текст.
Из того, что он добавил к сказанному в интервью («лично для тебя, не для печати»), запомнились слова: «так надо». До сих пор неясно, впрочем, кому надо было больше — ему самому, чиновникам из верхних этажей власти или кому-то еще?
Ответ на этот вопрос, наверно, останется вечной тайной Богданова-Севы. Зато ясно, как божий день: капитан, который четверть века вел вверенный ему общественный корабль через рифы и мели, самолично списал себя на берег, и теперь наблюдал, как готовится отдать швартовы совсем другой экипаж.
На XII съезд Союза капитан придет, чтобы проводить свой старый корабль с обновленной командой в новое плавание. И помахать рукой с того самого берега, ходить по которому, я знаю это не понаслышке, Богданову много труднее, чем по морям-океанам. Справиться с тоской по кораблю, надеюсь, Всеволоду Леонидовичу поможет подаренный ему когда-то корабельный колокол — рында.
А я всегда буду помнить его легкое, но теплое рукопожатие, ценные советы и наставления в качестве члена редколлегии «Нового вторника» и ее негласного председателя, каковым Богданов продолжает оставаться до сих пор. Этим, собственно, и объясняется тот факт, что «НВ» посвятил Всеволоду Леонидовичу специальный номер.
Многие годы, кстати говоря, он помогал газете и материально. Причем делал это исключительно из собственных средств, вытаскивая деньги в прямом смысле из широких штанин и обыденно вручая мне перед тем, как проводить до дверей приемной. И «Вторник», то и дело прощавшийся с жизнью как независимое издание, всякий раз выживал благодаря, в том числе, его частной посильной поддержке.
Таким был Всеволод Богданов на посту председателя Союза журналистов по моей, далеко не полной версии (потому что газета не резиновая). А каким он был еще, вы можете прочитать в материалах специального номера, который будет вывешен на нашем сайте 6 февраля, аккурат в день юбилея Всеволода Леонидовича.
Леонид АРИХ
*) Согласно генеалогическим источникам, фамилия Богданов образовалась из мужского личного имени Богдан, которое, в свою очередь, пришло в русский язык из Болгарии и в переводе с болгарского языка означает «Богом данный».
